Сулименко Сергей Дмитриевич

АРХИТЕКТУРА В ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЕ

ГОРСКИХ НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА

Специальность 18.00.0] - Теория и история архитектуры, реставрация и реконструкция историко-архитектурного наследия

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора архитектуры

Москва 2000

Работа выполнена в Ростовской государственной академии архитектуры и искусства ( РАДИ)

Общая характеристика работы

Актуальность предпринятого исследования определяется потребностью изучения как общих проблем теории и истории культуры, так - и, собственно, внутрипрофессиональных историко-теоретических проблем генезиса и семантики форм традиционной архитектуры. Повышенный научный интерес к традиционной культуре как в зарубежных, так и в отечественных исследованиях, глубоко симптоматичен. Гуманитарная наука в начале третьего тысячелетия нашей эры отходит от одностороннего исследования истории как процесса непрерывного прогрессирующего развития, история человечества может быть адекватно понята во взаимодействии динамики ее непрерывных изменений со статикой ее культурных архетипов. Последние весьма емко представлены в формах народной архитектуры Северного Кавказа в контексте традиционной горской культуры и находятся в русле обозначенной проблематики.

Северный Кавказ - одно из немногих мест, где сохранились уникальные памятники традиционной архитектуры - башни. Одиночные башни и башенные ансамбли - неотъемлемая часть пейзажа высокогорных районов Кабардино-Балкарии, Осетии, Ингушетии, Чечни. Типология башенных сооружений фактически представляет весь типологический диапазон традиционной архитектуры горских народов: - башенное жилище; - родовые (или боевые) башни; - башни-склепы; - сигнальные и сторожевые башни;

- башенные монументы. Описание кавказского башенного жилища встречается уже в книгах античных авторов. В настоящее время существует обширная литература, в которой традиционная архитектура горцев и ее своеобразное проявление - башенные сооружения стали предметом изучения и описания ученных различных специальностей: историков, этнографов, археологов, архитекторов, искусствоведов. Но несмотря на это феномен башенной архитектуры Северного Кавказа не получил всестороннего научного объяснения. Нельзя понять своеобразия традиционной архитектурной культуры Северного Кавказа и такого ее уникального феномена, как башенная архитектура, изучая только материальные следы этой культуры.

Назрела необходимость специального конкретно-исторического исследования роли и значения архитектуры в традиционной горской культуре, символических значений и логики самого процесса символизации пространства в традиционном домостроительном творчестве горских народов Северного Кавказа. Для реализации этого специального исследования есть огромный

фактический материал, накопленный исследованиями российских ученых с конца XVII) века, и возможность его культурологической рефлексии на расширенной источниковедческой базе, включающей мифолозтические памятники, языческие обычаи, обряды, нормы горского этикета.

Исследование традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа во всем диапазоне культурно-исторических значений и проявлений актуально именно сегодня, поскольку без изучения глубинных основ генезиса народного зодчества невозможно понять существо традиций региональной архитектуры и разработать продуктивные методологические подходы в решении проблем регионализма многонациональной российской архитектуры на новом этапе ее истории.

Проблема исследования состоит в том, что , с одной стороны, накоплен значительный прямой и косвенный материал по различным проявлениям горской культуры и конкретным памятникам народной архитектуры Северного Кавказа XIV-XIX в.в., а , с другой стороны, нет целостного историко-теоретического представления о специфике , своеобразии и художественном уровне северокавказского народного зодчества, о роли и значении архитектуры в традиционной культуре горских народов Северного Кавказа. Проблемы, истории традиционной архитектуры Северного Кавказа во многом состоят не столько в описании и введении в научный оборот новых памятников историко-архитектурного наследия, сколько в обобщении, теоретическом осмыслении и профессиональной интерпретации ранее накопленного и введенного в научный оборот материала, представленного в различных дисциплинах гуманитарной науки и, шире, в кавказоведческой литературе.

Предметом исследования является архитектура горских народов в контексте традиционной горской культуры Северного Кавказа. Современные исследования в сфере исторической антропологии, этнологии, культурологии показывают, что содержание и формы традиционного домостроительного творчества являются пространственно-символическим выражением идеалов и представлений народа, культуры, эпохи. В этом отношении своеобразие и историческое значение традиционной архитектуры Северного Кавказа не может быть всесторонне понято без изучения символических смыслов пространственных образов домостроительной культуры горских народов. Архитектурные формы, создаваемые на протяжении веков анонимным домостроительным творчеством народов Северного Кавказа, стали пространственной символизацией норм горского этикета, идеалов и

традиций гпрекой культуры. Символизация пространства в формах традиционной архитектуры стала существенной сферой формирования менталитета горцев, историческая динамика этноповедения горцев получает своеобразное отражение в эволюции пространственных образов башенной архитектуры, трансформации ее символических значений. Особенности символизации "пространства-поведения" горцев следует рассматривать как одну из важнейших характеристик формообразования традиционной архитектуры вообще, и башенной архитектуры Северного Кавказа в особенности. В силу этого башенная форма, её композиция и семантика стали предметом специального анализа предпринятого исследования.

Выбор объектов исследования определяется тем обстоятельством, что традиционная архитектура горских народов Северного Кавказа представлена как памятниками каменного зодчества - это в основном различные башенные сооружения XVI -

XVIII вв., так и объектами народного жилища, перестраиваемого в процессе эксплуатации и актуального в высокогорных селениях Северного Кавказа вплоть до середины XX века. Башни - наиболее архаичный и символически значимый тип сооружений народного домостроительного творчества. Архитектурные инварианты этого древнейшего типа сооружений присутствует во всех исторически значимых культурах мира. Уникальность феномена башенных сооружений Северного Кавказа - в сохранении их народного допрофессионального формообразования.

Наряду с памятниками башенной архитектуры основным объектом исследования являются объекты традиционного народного жилища, жилые комплексы, горные селения. В этих объектах, несмотря на более позднее время их строительства (вплоть до конца

XIX - начала XX века ), сохранились многие архетипичные черты традиционной архитектуры, истоки формирования которой восходят KX1V-XVB.B.

Географические и хронологические границы исследования.

В культурно-этнограф и ч ее ком, социально-историческом, и природно-климатическом отношении Кавказ делится на три сопредельных региона: Северный Кавказ, Дагестан и Закавказье.

В исторической науке существует и более крупное деление Кавказа, а именно деление этого района мира на два региона: Закавказье и Северный Кавказ; последний включает собственно Северный Кавказ и Дагестан. Такое пространственное объединение двух сопредельных территорий Кавказа правомерно с точки зрения международно-политических событий XVI - XVIII веков, когда весь

Кавказ стал объектом агрессии двух соперничающих держав: Османской империи и Шахского Ирана. В сложившейся исторической ситуации народы Северного Кавказа и Дагестана расширяют контакты с Россией, видя в ней реального союзника в борьбе за свою независимость.

В конце XVIII века народы Северного Кавказа, Дагестана и Грузии вошли в состав Российской Империи, и на обширной территории Кавказа в 1786 году было образовано Кавказское наместничество. В советский период Северно-Кавказский регион в связи с укрупненным административно-экономическим районированием значительно расширяется на север и северо-восток и включает в себя территории Ставропольского, Краснодарского краев и Ростовской области- В настоящее время Северный Кавказ стал составной частью Южного федерального округа , в который кроме указанных выше краев и областей вошли Республика Калмыкия, Волгоградская и Астраханская области.

•Для целей нашего исследования ключевое значение в выборе географических границ Северо-Кавказского региона имеет культурно- этнический фактор. Поэтому нами принято определение географических границ Северного Кавказа такими, какими оно установлено в этнографической науке, а именно: южная граница -Главный Кавказский хребет; западная - побережье Черного моря. Северная граница несколько размыта. В большей своей части она совпадает со средним и нижним течением рек Кубани и Терека; восточная - Снеговой, Андийский хребты и река Аксай, которые отделяют Северный Кавказ от Дагестана. Территория Северного Кавказа в широтном направлении имеет более чем 800 км, а с севера на юг в среднем 150км. На этой территории проживает 10 коренных народов, относящихся к трем языковым группам: кавказской, индоевропейской и тюркской. Кавказская группа представлена такими народами как адыгейцы, абазины, черкесы, кабардинцы и вайнахские народы: ингуши и чеченцы. Индоевропейскую группу представляют осетины. Носителями тюркских языков являются ногайцы, карачаевцы и балкарцы. Таким образом, географические границы исследования охватывают такие северокавказские республики Адыгея, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария, Северная Осетия-Алания, Ингушетия, Чечня,

Основные хронологические границы исследования приходятся на время сложения домостроительных традиций горских народов Северного Кавказа и их проявлений - произведений народной архитектуры и определяются XV - первая половина XVII! в.в., временем существования самобытной горской культуры. Кроме того, к исследованию привлекаются источники и материалы более

раннею происхождения. Это относится к исследованию описаний башенного жилища античных авторов, а также к мифологическим пластам нартского эпоса, истоки которых приходятся на VIII -VI! вв. до н. э. Верхняя граница исследования также достаточно размыта: она начинается с прекращения строительства башенных сооружений, которое происходит во второй половине XVIII века и заканчивается временем освоения коренными народами Северного Кавказа южнорусской строительной культуры, что происходит в конце XIX - начале XX веков.

В диссертации поставлена цель: определить особенности народной архитектуры Северного Кавказа и выявить её роль и значение в историческом процессе формирования и пространственной символизации норм, обычаев, механизмов, ценностей и идеалов традиционной культуры горских народов.

Исходя из поставленной цели определены следующие основные и дополнительные задачи. Основные задачи:

рассмотреть народную архитектуру Северного Кавказа как составляющую систем традиционного расселения и традиционного природопользования горцев; выявить взаимосвязь, роль и значение архитектурных сооружений и природных образований в фортификационных системах горских обществ;

- определить характер и особенности пространственной символизации норм, обычаев, механизмов, ценностей и идеалов горской культуры;

исследовать генезис, структуру, семантику , а также роль и значение башенной формы в традиционной архитектуре Северного Кавказа;

разработать сводную классификацию памятников традиционной архитектуры Северного Кавказа.

Дополнительные задачи:

разработать историографию вопроса • и

источниковедческую базу исследования

выявить модели освоения пространства и типы

традиционного расселения горских народов;

выявить логику архитектурного формообразования в

системе традиционного домостроительного творчества

горцев Северного Кавказа;

- реконструировать древнейшее башенное жилище Кавказа по описаниям античных авторов;

реконструировать исчезнувшие типы жилища северного Кавказа по описаниям авторов XVIII -XIX в.в. и

разработать сводную классификацию традиционного жилища горских народов;

определить логику символизации и канонизации башенной формы в традиционной архитектуре Северного Кавказа.

Состояние знаний по исследуемой проблеме.

Народное домостроительное творчество и его результаты -традиционная архитектура являются предметом исследования не только истории архитектуры, но и таких областей знания, как этнография, этнология, археология, история, искусствоведение, историческая антропология, социология и культурология.

Народная архитектура как составляющая традиционной культуры горских народов Северного Кавказа получила отражение в кавказоведческой литературе, начало которой восходит к эпохе античного времени. Весь этот массив литературных источников стал предметом специального анализа и классификации, изложенных в первой главе диссертации и соответствующем разделе настоящего автореферата. Поэтому в определении состояния знаний по исследуемой проблематике мы остановимся только на историко-архитектурных. архитектурно-теоретических аспектах и теоретико-методологических подходах в изучении народной архитектурны Северного Кавказа.

Современные направления гуманитарной науки рассматривают народное домостроительное творчество как своеобразное моделирование архетипических пластов национального сознания, как пространственное выражение норм и ценностей традиционной культуры. Начиная с 1960-70-х годов методы структурной антропологии и особенно структурной, лингвистики продуктивно используются в архитектурно-теоретических исследованиях. В работах А.В.Иконникова были реализованы теоретические и методологические подходы в исследовании архитектуры как символического выражения в пространственных формах культурных смыслов исторических эпох. Эта методология получила успешное развитие в исследованиях И.А.Бондаренко, Н.Л.Павлова, И.Л.Бусевой-Давыдовой и др. В теоретическом и методологическом отношении настоящее диссертационное исследование во многом базируется на работах указанного направления.

Фактографическая изученность материальной культуры Северного Кавказа позволила автору обратится к исследованию традиционной архитектуры горских народов как своеобразном) пространственно-символическому выражению норм и ценностей регионально-этнической, а именно, горской культуры. Эта

методология не осталась не замеченной как в зарубежном (К.Брендбент , Р.Бартхес , К.Дрейер, Ф.Шоэ, Ю.Эко, Г.Д.Станишев и другие), так и отечественном ( А.В.Иконников. Т.А.Славина, В.П.Орфинский, С.О.Хан-Магомедов, В.Л.Хайт, Ю.С.Яралов, В-Ф.Маркузон, И.А.Бондаренко, Г.Н.Айдарова-Волкова, А.А.Воронов) архитектурождении.

Специальные архитектурно-исторические исследования традиционного жилища и башенных сооружений Северного Кавказа проводятся, начиная с 1920-30-х годов.

Методология и методика специальных архитектурно-исторических исследований по Кавказу была разработана и реализована вы научных работах Г.И. Лежавы, Г.Я. Мовчана и С.О. Хан-Магомедова. В настоящее время академиком С.О. Хан-Магомедовым издается серия книг по традиционной архитектуре Дагестана.

Академик С,О. Хан-Магомедов впервые ввел в научный оборот обследованные им в 1949 - 1959 годах памятники народной архитектуры Дагестана, многие из которых в настоящее время частично или полностью разрушены. В этом фундаментальном издании проведен систематический комплексный анализ всего типологического диапазона архитектурных сооружений: жилых домов, мостов, родников, хозяйственных построек, мечетей, минаретов и мавзолеев; выявлено своеобразие и историческое значение архитектуры народов Дагестана.

Настоящее диссертационное исследование во многом основано на данных современных историке-археологических и историко-архитектурных обследований памятников традиционного зодчества народов Северного Кавказа. Среди этих исследований особо следует отметить монографию Э.Б.Бернштейна, в которой представлены обмеры, рисунки и анализ архитектуры народного балкарского жилища, исчезнувшего к настоящему времени. В работах 3-Й. Марковича даны описания традиционной архитектуры Ингушетии и Чечни. Детальные обмеры и проектные предложения по реставрации нескольких традиционных селений Северной Осетии и Ингушетии были сделаны в Северо-Кавказском филиале института « Спецпроектреставрация» под руководством В.П.Грудева. Сопоставительный анализ и вопросы генезиса башенных соор>жений Северного Кавказа излагаются в двух монографиях и ряде статей А.Ф.Гольдштейна. В книге «Башни в горах» в форме очерков путешественника излагаются наблюдения по обычаям и образу жизни горцев и данные по архитектуре и декоративно-прикладному искусству Дагестана и сопредельных республик Северного Кавказа. В монографии « Средневековое

зодчество Чечено-Ишушетии и Северной Оеешш- Л.Ф.Гольдштейн пришел к выводу, что в архитектуре вайнахского и осетинскою народов гораздо больше общего, чем различного. Классификация и историко-археологический анализ народной архитектуры Осетии даны в фундаментальной монографии В.Х.Тменова "Зодчество средневековой Осетии'".

Важное значение для исследования вопроса генезиса башенной архитектуры Северного Кавказа имеет монография •'Народная башенная архитектура'' М.И. Джандиери и Г.И. Лежавы. В данной работе на материале башенных сооружений Грузии, отчасти Северного Кавказа и аналогичных сооружений архитектуры народов мира убедительно доказано, что башенная архитектура возникла в глубокой древности - в родовую эпоху, и в формах, прежде всего, башенного жилища.

Методологическое значение для данного исследования имеют научные работы академика В.П. Орфинского, посвященные изучению народного зодчества в контексте взаимодействия разноэтничных культур.

Для исторического осмысления пространственной символики традиционной культуры горцев, получившей отражение в народной архитектуре, необходимо обращение к работам по методологии современной исторической науки( и прежде всего к работам школы Анналов) и к работам по теоретическим проблемам культуры и мифологии. Работы таких ученных как М.Блок, А.К.Байбурин, М.М.Бахтин, А.Г.Габричевский, Г.Д.Гачев, А Голан, А.Я.Гуревич, Л.Н.Гумилев, Ю.А.Жданов, Г.С.Кнабе, К.Леаи-Стросс. А.Леруа-Гурам, Л.А.Лелеков, Ю.М.Лотман, А.Ф.Лосев, Д.Лукач, В.Я.Пропп, В.Н.Топоров, О.М.Фрейденберг , А.Я.Флиер дают теоретико-методологические основания для определения структурообразующей роли народного домостроительного творчества в формировании представлений культуры, представлений о пространстве и мироздании.

Важное значение для целей формально-композиционного анализа памятников традиционной архитектуры горцев имеют

работы О.Х.Халпахчьяна. Краткий исторический обзор народной архитектуры Северного Кавказа в контексте истории архитектуры всего северокавказского региона, включая Нижний Дон, представлены в учебном пособии Г.В. Есаулова.

Состояние знаний по исследуемой проблеме было бы не полным без ряда современных архитектурно-теоретических исследований представленных в работах И.А. Азизян, Р.Арнхейма, В.Л. Глазычева, Э.А. Гольдзамта, А.В. Иконникова, Г.З.Каганова, Е.И. Кириченко, А.П. Кудрявцева, И.Г. Лежавы, К.Линча, В.И.локтева, В.В.Моора, С.С.Попадюка, Э.Раймонда. А.Г. Раппапорта, Г.И. Ревзина, А.В. Рябушина, Н.И.Смолиной, Г.Ю. Сомова, Е.Станюнаса, А.В. Степанова, В.И.Тасалова, В.Л. Хайта, О.А. Швидковского, Н.Эгантера, О.И.Явейна и др.

Материал и метод исследования.

Состояние знаний по традиционной архитектуре Северного Кавказа и проблемный подход к изучению ее памятников определили в качестве основного синтетический метод исследования^

Фактологические данные материальной культуры Северного Кавказа анализировались автором диссертации как составляющая духовной культуры горских народов. Для этого требовалось обращение к нартскому эпосу как к своеобразному источнику реконструкции мифологических представлений о пространстве и идеальном жилище. Кроме того, для выявления содержательной основы символизации пространства привлекались сведения и результаты этнографических исследований по обычаям, обрядам, ритуалам и нормам горского этикета, анализ которых позволил обозначить характерные этноповеденческие проявления пространственного менталитета горских народов. Синтетический метод исследования позволил привлечь описания древнейших типов башенного жилища Кавказа по текстам античных авторов как материал для изучения генезиса башенного архетипа пространства. Для создания максимально полной и точной фактографической картины формообразования башенной архитектуры автор предпринял специальные натурные обследования башенных сооружений в высокогорных селениях Северной Осетии, Ингушетии, Чечни и Кабардино-Балкарии. Данные этих изысканий существенно дополнили фактологическую базу работы и способствовали достижению поставленной цели и задач исследования.

Новизна исследования.

-Впервые определены роль и значение архитектуры в историческом процессе формирования и пространственной символизации норм, обычаев, механизмов, ценностей и идеалов традиционной культуры горских народов Северного Кавказа;

-Впервые реконструирована картина взаимовлияния различных феноменов традиционной горской культуры: домостроительного творчества; основных видов традиционного природопользования; языческих верований, фольклора, нартского эпоса; норм горского этикета; обычаев, обрядов и ритуалов;

-Выявлены мифологические истоки генезиса башенной северокавказской архитектуры;

-Дана новая реконструкция древнейших башенных сооружений народов Кавказа по описаниям античных авторов;

-Впервые реконструирована планировочная структура исчезнувших типов традиционного жилища народов Северного Кавказа по описаниям авторов XVIII-XIX в.в;

-Выявлена эволюция композиции башенной формы в традиционной архитектуре Северного Кавказа;

-Определены символическое и каноническое значения башенной формы в традиционном северокавказском зодчестве;

-Разработана классификация памятников традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа,

На зашиту выносятся следующие положения диссертационного исследования:

-модель освоения пространства, реализуемая в предгорном и нагорном типах традиционного расселения горских народов Северного Кавказа;

-генезис, структура, семантика и эволюция композиции башенной формы в традиционной архитектуре Северного Кавказа;

- классификация памятников традиционной архитектуры Северного Кавказа.

Апробация работы

Результаты исследования и отдельные положения диссертации были представлены в форме докладов и выступлений и обсуждались на различных научных семинарах и конференциях; - на IV - V международных конференциях по истории архитектуры "Запад -Восток" (Москва -1994; 1995 гг.);- на Всероссийском научном семинаре "Возрождение культуры России: истоки и современность" (С Петербург - 1992 г.): на - I Международной конференции "Осетиноведение: история и современность'' (Владикавказ - 1988 г.); на V Всероссийской научно-практической конференции

"Архитектура России: региональное своеобразие¹' (Ростов-на-Дону -1994 г,): - на Южно-российской научно-практической конференции "Культура - мощный фактор развития" (Ростоа-на-Дону -1997 г.); на I Международном конгрессе "Мир на Северном Кавказе; через языки, образование, культуру'' (Пятигорск -1996 г.); на совещании Союза Архитекторов РСФСР (Владикавказ - 1986 г.); на заседаниях сектора истории архитектуры народов СССР ЦНИИТАГ (ныне НИИТАГ)-1986-1988 гг.).

Отдельные результаты работы вошли в состав государственной научно-исследовательской программы "Народы России: Возрождение и развитие¹' (1991-1995 гг.). В 1997 году издана монография « Башни Северного Кавказа» ( символизация пространства и домостроительном творчестве горцев). Методология и теоретические положения исследования нашли отражение в магистерской учебной программе «Архитектурная реставрация и реконструкция» и внедряются в учебный процесс Ростовской государственной академии архитектуры и искусства.

Результаты данного исследования вошли в состав «Федеральной целевой программы экономического и социально-политического развития Северокавказского региона на период до 2005 года».

Объем и структура диссертационного исследования.

Диссертация представлена в двух томах:

- Первый том - текст диссертационного исследования ( 426 стр.), библиография из 324 наименований; Второй том - приложения:

-Приложение 1: Аннотированная библиография из 51 наименования ( 134стр);

-Приложение 2: Список памятников традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа, охваченных исследованием (447 наименований)

-Приложение 3: Выборочный список памятников . традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа с расширенными данными ( 226 наименований)

- Приложение 4. Иллюстрации ( 177илл.) Текст диссертации состоит из введения, четырех глав и заключения.

Содержание и основные результаты исследования.

Во введении раскрывается актуальность темы, определяются цель, предмет и объект исследования, обосновываются его географические и хронологические границы, дается краткий обзор

состояния знаний по исследуемой проблеме, излагаются особенности метода и материала исследовательской работы.

Глава 1. Историография вопроса и основные литературные источники.

Анализ и классификация кавказоведческой литературы произведены по двум признакам: хронологическому и предметно-научному. Автор отказался от классификации по регионально-этническому признаку в целях сосредоточения на общих предметно-научных проблемах горской культуры. Но это не означает , что из сферы исследования исключены регионально-этнические факторы. Учет этих факторов рассматривается в контексте общности традиционной культуры горских народов Северного Кавказа. На основе проведенного нами анализа кавказоведческой литературы, начиная с эпохи Античности и до наших дней, можно выделить обобщенную тенденцию, которая заключается в движении мысли от общих синтетических описаний к дифференцированному исследованию Кавказа в рамках специальных наук, таких как этнография, археология, история, социология, искусствоведение, культурология.

В античной литературе Кавказ фигурирует, начиная с гомеровского эпоса. Интерес к Кавказу определялся одним из центральных представлений античной географии - представлением об « ойкумене» - обитаемом пространстве Земли и её границах. Кавказ в античной географии, как и прикавказские степи, считался северной окраиной ойкумены, именно это обстоятельство было главной причиной актуальности кавказской темы на протяжении всей античной эпохи. Известные тексты античных авторов классифицированы на следующие четыре группы, труды античных географов и историков; описания военных и политических деятелей; энциклопедические сочинения и землеописания для школы и занимательного чтения; трактат Марка Витрувия Поллиона « Об архитектуре».

Среди античных источников особую ценность представляет книга « Анабасис» , написанная военным и политическим деятелем. Учеником Сократа - Ксенофонтом. В отечественных историко-теоретических исследованиях архитектуры « Анабасис» был впервые по достоинству оценен как источник научных данных и авторами известной монографии « Народная башенная архитектура» М.И.Джандиери и Г.И.Лежавой, Личные наблюдения Ксенофонта представляют особую научн\ю ценность еще и потому, что краткие , ёмкие описания поселений и типов жилища кавказских народов

даны в контексте варварской, с точки зрения эллинов, культуры, т.е. даны, выражаясь современным научным языком , в аспекте мифологической семантики домостроительных проявлений культуры. В трактате Витрувия башенное бревенчатое жилище кавказского племени колхов приводится в паре с землянками фрикийцев - как примеры двух древнейших типов жилища, строительство которых основано на использовании естественных , почти необработанных человеком, природных материалов, т.е. башенное жилище уже в эпоху античности воспринималось как один из архаичных типов жилища.

По описаниям античных авторов, представляющих научный интерес как в широком культурно-историческом, так и в узком архитектуры о-формальном аспектах были выявлены материалы для научно обоснованных реконструкций отдельных типов и форм древнейшего жилища и характера домостроительного творчества пранародов Северного Кавказа.

Описания средневековых авторов определялись тремя основными целями их путешествий на Северный Кавказ: изучением региона с географически-коммерческой точки зрения; миссионерской деятельностью по христианизации; политическими интересами. Эти описания интересны тем, что в них зафиксированы обычаи, обряды, общественный быт, характер поселений и жилища горских народов. Особо следует отметить описания таких путешественников, как итальянский географ Джорджио Интериано и итальянский миссионер Арканджело Ламберти. В отличие от западноевропейских путешественников грузинский царевич Вахушти Багратиони посещал труднодоступные горные районы Северного Кавказа, что позволило ему дать описание башенного жилища горских обществ Осетии. Работы грузинского историографа знаменуют собой становление научного кавказоведения. Описания античных авторов в сопоставлении с описаниями авторов средневековья стали методологическим основанием для понимания меры преемственности-дискретности исторических изменений домостроительного творчества и архитектуры народов Северного Кавказа.

Кавказоведческая литература XVIII- начала XIX в.в. отличается от литературы предшествующего периода тем, что приобретает научно-исследовательский характер. Этнографические исследования и связанное с ними изучение памятников домостроительного творчества горцев открывают труды академиков Российской Академии наук П.С.Палласа. И.А.Гюльденштедта, Г.Ю.Клапрота, М.Энгельгарта и Ф.Паррота, предпринявших в период с 1770 по !808 г.г. ряд экспедиций на

Северный Кавказ. Подробное описание традиционного жилиша и поселений горцев представлено в двух кншах генерал-лейтенанта р>сской армии И.Ф.Бларамберга, который служил на Северном Кавказе. Кроме того общественное устройство, быт и традиционная культура горцев представлена в работах писателя-просветителя, адыгского историка и этнографа, офицера русской армии Хан-Гирея.

Среди иностранных - путешественников-исследователей следует особо выделить французского ученого-археолога Дюбуа де Монпере. корреспондента лондонской газеты « Тайме» Джона Лонгворта, английского политического агента Джеймса Белла и немецкого ученого-естественника Карла Коха.

Изложенные в трудах пионеров научного кавказоведения (XVIII- XIX в.в.) данные стали исходной историко-фактологической базой комплексного исследования собственно традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа;

Во второй половине XIX- начале XX в.в. кавказовед ч ее кая литература представлена только отечественными авторами, что было связано с изменением экономико-политической и культурно-социальной ситуации на Северном Кавказе, а именно, завершением Кавказской войны и вхождением северокавказской горской культуры в евразийскую систему российской культуры. Исследования Северного Кавказа со второй половины XIX века проводятся по двум взаимосвязанным направлениям археологическому и этнографическому. Археологические исследования связаны с деятельностью Московского археологического общества, организованного в 1864 году А.С.Уваровым и с именем П.С.Уваровой, собравшей в предпринятых ею в 1879-1904 г.г. экспедициях по Северному Кавказу значительный фактологический материал по народной архитектуре. Важный вклад в изучение традиционной культуры и народного домостроительного творчества горцев внесли работы академика В.Ф.Миллера, который в течении 30 лет, начиная с 1881 года, был председателем Этнографического отдела Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. В.Ф.Миллер заинтересовал кавказской темой видного ученого-правоведа М.М.Ковалевского, который наряду с разработкой вопросов горского права провел определённую работу по обобщению ранее собранных, материалов по традиционной культуре и жилищу горских народов Северного Кавказа. В значительном объёме кавказоведческой литературы, изданной в конце XIX- начале XX века, кроме работ названных ученых представляют интерес работы таких авторов, как В.Б.Пфаф. Н.Я.Динник, К.Ф.Ган.

С.В.Кокиев. Ь. Марков, А.П.Берже, А.Н.Дьячков-'Гарасов, А.М.Шегрен, Ч.Ахриев, У.Лаудаев, И.Кануков, Ш.Б.Ногмов, Е.Зичи.

В 1920-1930-годы кавказоведческая литература пополнилась серьезными археолого-этнографическими исследованиями традиционной культуры и памятников домостроительного творчества горских народов Северного Кавказа. Новый фактологический материал по традиционному зодчеству Северной Осетии и Ингушетии был собран и введен в научный оборот Л.П.Семеновым и И.П.Щеблыкиным во время экспедиций в горные районы Северного Кавказа в 1925-1932 г.г. Этот достоверный в научном отношении материал представлен в виде полевых отчетов и отдельных монографических изданий, где даны описания и обмерные чертежи памятников народной архитектуры, многие из которых в настоящее время либо утрачены, либо получили серьезные разрушения. Г.А.Кокиев проанализировал и систематизировал весь накопленный к тому времени материал по склеповым сооружениям Осетии и представил эту работу в виде монографического издания. Классификация памятников домостроительной культуры вайиахов была разработана в исторических исследованиях традиционной культуры Ингушетии Е.И.Крупновым. В исторических исследованиях традиционной культуры Черкессии, Адыгеи, Балкарии, предпринятых Л.И.Лавровым в 1930-1939 г.г., даны описания традиционного жилища и башенных сооружений горцев. Среди археолого-этнографических исследований этого периода следует также отметить работы Е.Г.Пчелиной, А.А.Миллера, Б.А.Куфтина, А.П.Круглова, М.И.Артамонова. Л.Г.Нечаевой, Н.И.Штанько.

В 1950-1980-е годы изучение памятников традиционной культуры • Северного Кавказа осуществляется в исследованиях, направленных как на выявление общих культурных корней северокавказских народов, так и на определение регионально-этнического своеобразия традиционной культуры горцев . В этот период были опубликованы монографические исследования по вопросу происхождения и общности культур кавказского региона. К их числу относятся исследования В.А.Кузнецова, Б.А.Калоева, А.Х.Магометова, Н.Г.Волковой, В.К.Гарданова. А.Р.Чочиева, И.М.Мизиева, Л.И.Лаврова .

Как известно важной составляющей северокавказской горской культуры является нартский эпос. Детальным анализом нартского эпоса в этот период занимались Ж.Дюмезиль, В.И.Абаев, Ь.А.Калоев. Л.И.Алиев, Ю.С.Гаглойти, Б.А.Алборов, А.О.Мальсагов, М.С.Туганов. С.Ч.Эльмурзаев. Исследованию традиционной горской культуры в аспекте языческих верований.

Г.Х.Мамбетова, Специальные

обычаев, обрядов и ритуалов посвящены работы А.М.Аджиева. Ю.Н.Асанова, Б.Х.Бгажнокова, С.Ш.Гаджиевой, А.А.Исламова, М.Ч.Кудаева, Х.Х.Керейтова, Х.Х.Малкондуева. С.Х.Мафедзева. А.А.Мусукаева, М.А.Меретукова, Я.С.Смирновой, Т.А.Хамицаевой, Ш.Ш.Хуранова, И.М.Шаманова, У.Ю.Эльканова.

Народное жилище как составляющая традиционной культуры горцев представлено в этнографических исследованиях В.П.Кобычева, А.И.Робакидзе. Г.Г.Гегечкори, А.И.Мусукаева, А.А.Исламмагомедова. А.Х.Магометова, К.М.Текеева, В.К.Тотрова, Л.А.Чибирова, исследования ученых-кавказоведов были посвящены изучению архитектуры башенных сооружений, склепов, языческих святилищ. Среди этих исследователей следует отметить работы В.И.Марковина, В.Б.Виноградова, Е.И.Крупнова, В.Х.Тменова, И.М.Мизиева, М.Б.Мужухоева, М.П.Севостьянова, С.Ц.Умарова, Й.М.Чеченова.

Целостное научное представление о сущности и специфике традиционной горской культуры невозможно без привлечения результатов современных исследований с к\льтурологической направленностью, которые представлены в работах Е.П.Алексеевой, Х.Х.Биджиева, В.А.Дмитриева. М.А.Каракетова, М.В.Кантария, Б.А.Калоева, А.В.Князева. А.Д.Липковича, В.Уарзиатты, Д.К.Чачхалиа, В.В,Черноуса.

Результаты археологических и этнографических исследований конца XIX - начала XX в.в. в сопоставлении с результатами аналогичных исследований 1920-1930-хгодов и данными культурологических исследований последнего времени послужили научно-фактологическим основанием и источниковедческой базой исследования в вопросах, связанных с выявлением культурно-символического значения домостроительного творчества и реконструкции семантики форм традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа.

Анализ литературных источников позволил заключить, что в исследованиях архитектурного профиля не проводились комплексные обобщения архитектуры горских народов Северного Кавказа в целом с классификацией всех памятников, выявлением особенностей архитектуры на фоне общности традиционной культуры северокавказских народов. При изучении архитектуры не применялись междисциплинарные исследования с привлечением этнографических, археологических и экологических изысканий по Северному Кавказу;

Как в кавказоведческой литературе в целом, так и в отдельных специальных архитектурно-исторических исследованиях, до сих пор

не определены роль и значение архитектуры в традиционной культуре горских народов Северного Кавказа, а соответственно не решены ключевые вопросы архитектурного формообразования произведений народного домостроительного творчества, таких как -генезис, семантика, особенности архитектурной композиции башенной формы, - структура и типология народной архитектуры во всем диапазоне ее проявлений, а также - связь .архитектурно-строительной культуры горцев с традиционной системой природопользования и расселения.

Глава 2, Домостроительное творчество и традиционная культура горских народов Северного Кавказа.

Конец XIII - начало XV в.в. был переломным периодом в истории этносов и культур Северного Кавказа. В ходе татаро-монгольского нашествия и военной агрессии Тамерлана были разгромлены Алания и военно-политический союз кыпчаков, уничтожены культурные центры Северного Кавказа, созданные под влиянием таких христианских государств, как Византия , Грузия и русское Тьмутараканское княжество. В результате этих событий произошло переселение этносов , племен и народов из предгорнных районов Северного Кавказа в его горные районы (алано-сарматкие народы, тюркоязычные народы) , а также из районов черноморского побережья в горные и предгорные районы западного Кавказа ( адыгские народы).

XIV-XV в.в. - период этногенеза горских народов Северного Кавказа, стал и временем зарождения традиционной горской культуры. Автор исследования считает, что ХГУ-ХУв.в. - период, наиболее обоснованный с культурно-исторической точки зрения для датировки наиболее ранних памятников северокавказской традиционной архитектуры. XV-XVI в.в. - время становления традиционной горской культуры и образования традиций се веро Кавказе кого башенного зодчества. XVII- начало XVIII в.в. -период дальнейшего развития традиционной горской культуры и расцвет северокавказской традиционной архитектуры.

Традиционная культура горцев и ее важнейшая составляющая - домостроительное творчество - генетически взаимосвязаны с уникальной природой Кавказа - этнической родиной северокавказских народов. Л.Н Гумилев, вслед за П.Н.Савицким родину этносов - исторически освоенное сочетание ландшафтов -предлагает называть термином « месторазвитие» этноса. Именно этим термином автор данной работы счел возможным

воспользоваться при рассмотрении ландшафтночеографических аспектов формирования традиционной горской культуры и её важнейшей составляющей - домостроительного творчества горцев.

Исторический выбор горскими народами пространства своего месторазвития в условиях военно-политической ситуации, сложившейся в Евразии в XIII-XIV в.в., диктовался следующим: во-первых, защитой от истребления и ассимиляции путем укрытия и расселения в труднодоступных местах; во-вторых, возможностью ведения скотоводства - одного из освоенных к этому времени видов производящего хозяйства. Месторазвитием алано-сарматских, тюрко-язычных и вайнахских народов стало пространство горных районов Северного Кавказа, так называемая « Полоса солнечных долин», тогда как месторазвитием адыгских народов стали предгорные районы северо-западной части Кавказа.

Полоса Солнечных долин, где в настоящее время и сосредоточены памятники традиционной архитектуры горских народов, расположена в котловинах Северной депрессии, разделяющей Боковой и Скалистый хребты, и имеет ландшафтные характеристики, соответствующие лесному и субальпийскому поясам. Солнечные долины труднодоступны, так как , во-первых, они находятся в удалении и за грядой хребтов от примыкающей к горам равнинной территории; во-вторых, расположены на значительной высоте над уровнем моря { 1000-1800м). Другая особенность Солнечных долин - достаточно благоприятные природ но-климатические условия для жизни людей. Солнечные долины расположены в зоне «дождевой тени», которая образуется вследствие горных преград на пути влажных воздушных масс с севера и с юга. Рельеф полосы солнечных долин также имеет ряд особенностей: южные склоны и отроги Скалистого хребта в большей своей части имеют пологий уклон и благоприятную солнечную экспозицию, поэтому они могут использоваться как зимние пастбища . Между тем северные склоны Скалистого хребта находятся в условиях повышенной влажности- и могут использоваться как летние пастбища и сенокосы. Использование этих природно-климатических особенностей позволило горским народам создать своеобразную форму скотоводства - отгонное овцеводство. В земледелии - втором по значению виде природопользования - домостроительное творчество горцев проявилось в террасостроительстве и в создании системы гидротехнических сооружений поливного земледелия. Наконец а традиционных поселениях с помощью домостроительного творчества осуществляется создание системы временных и постоянных, бытовых и сакральных, хозяйственных и оборонных

сооружений, представляющих пространственный каркас антропогенной составляющей традиционного природопользования,

Особенности исторического развития горских народов Северного Кавказа в XIV-ХVUI в.в. определили актуальность мифологического мировоззрения. Мифотворчество становится основой местных языческих верований, обычаев, норм поведения, которые во многом определяют характер традиционной горской культуры. Христианство и различные течения ислама подверглись втр.р_цчной. мифологизации на основе местных языческих культов, вследствие чего традиционной горской культуре был свойственен религиозный синкретизм.

Существенной особенностью традиционной горской культуры являлись неписаные нормы и обычаи, с помощью которых регламентировались практически все стороны социальной жизни горских обществ.

Широкое распространение вплоть до XX века в нормах поведения горцев Северного Кавказа имел обычаи «избегания», который заключался в том, что в определенных ситуациях и событиях повседневной, праздничной и ритуально- сакральной жизни определенные категории членов патриархальной семьи (в зависимости от возраста, пола и степени родства) должны были избегать друг друга: не разговаривать , не садиться вместе за стол, не находиться вместе в одном помещении и т.д. В отношении семантики обычая избегания в системе горской культуры автор данного исследования разделяет (с некоторыми дополнениями ) позицию Я.С.Смирновой, которая пришла к выводу, что в ходе общественного развития обычай избегания утрачивает свое генетическое значение нормативного средства утверждения экзогамии и приобретает новое , ранее несвойственное ему значение регулятора общественных отношений в условиях становления социальной структуры горских обществ Северного Кавказа. Новое значение обычая избегания реализуется через ведущую роль такой оппозиции избегания, как избегание «младши.\ш» «старших», что фактически означает подчинение младших старшим. Подчинение младших старшим получает закрепление в адатах - своеобразных сборниках законов, которые были созданы в XVII веке на основе кодификации сложившихся неписаных норм обычного права. Автор данного исследования считает, что семантику обычая избегания в традиционной горской культуре по концепции, предложенной Я.С.Смирновой, следует дополнить значением этого обычая как средства предотвращения конфликтов между различными категориями субъектов горского общества на основе оппозиции старших и младпшх. Результатом данного дополнения является

вывод, что объект избегании ныступася п двух, ипостасях; в<> первых, как, собственно, один из ведущих обычаев традиционной горской культуры, который выражался в неписаных нормах пространственного поведения горцев в повседневной жизни и обрядах жизненного цикла ( связанных с такими событиями, как рождение ребенка, заключение брака, смерть); во-вторых. как доминантная содержательная основа таких. горских обычаев, как аталычество. гостеприимство-куначество, кровная месть.

В кавказоведческой литературе, начиная с эпохи средневековья, были достаточно подробно зафиксированы и описаны пространственные оппозиции субъектов избегания. В современной этнографической литературе этот вопрос также получил достаточно широкое освещение. Особенно следует отметить проксематические исследования Б.Х.Бгажнокова и В.Уарзиатты. На основе анализа фактологических данных и этнографических исследований этноповедения горских народов в представленной диссертации выявлена обобщенная картина символики «пространства-поведения» горцев. Под пространством поведения горцев понимается любая пространственная среда обитания горского общества: будь то естественный ландшафт, горское селение или отдельное жилое сооружение, в структуре и семантике которого нашли отражение нормы поведения, регламентируемые обычаями «горской культуры».

Основная оппозиция субъектов избегания - ^младшие-старшие» имеет свой половой инвариант - «'жетцины-мужчцны», так как в социальной иерархии горского общества мужчина был «старшим» по отношению к женщине.

Пространственная оппозиция избегания женщины и мужчины, реализуемая в пределах семейной усадьбы, имеет вид противопоставления двух основных пространств жилища; общесемейной комнаты и кунацкой. Положение мужчины-горца в пространстве родового жилища сходно с положением гостя, так как мужчина большую часть времени года проводил, в зависимости от своего общинно-родового статуса, .в горах (осуществляя сезонный выпас скота), в наездничестве или совмещал одно и другое. Дома он появлялся на правах долгожданного гостя. Именно в кунацкой, возвратившись после перегона овец или наездничества, проводят время мужчины, принимая гостей. Но и в этот «домашний» период они часто покидают дом, участвуя в народных собраниях, навещая родных и друзей, предпринимая набеги и наезды.

Внутри общесемейной комнаты у всех горских народов Северного Кавказа «правая» от входа часть пространства являлась «мужской», а «левая» - женской. Таким образом, оппозиция

избегания «женщины - мужчины» в пространстве общесемейной комнаты нормируется пространственной оппозицией «левая часть комнаты - правая часть комнаты». Но вне дома женщинам, как правило, предоставлялась правая позиция по отношению к мужчинам. Кроме оппозиции «лево - право» в пространстве общесемейной комнаты есть оппозиция «центр - периферия». Позиция «центра» в пространстве общесемейной комнаты фиксировалась очагом - «периферия» соотносилась с частью помещения у входа.

Полиэтничность и обрядово-ритуальная нормативность традиционной культуры определили важное значение предметов быта, одежды, оружия и утвари в системе средств пространственно-символической коммуникации. Но центральное место в традиционной культуре горских народов Северного Кавказа занимал обычай . Обычай получил закрепление и выражение в двух сферах творчества: словесном и домостроительном.

Культурно-символический аспект домостроительного творчества горцев генетически связан с мифологическими пластами культуры пранародов горских северокавказских этносов. Мифологические представления о пространстве получили отражение в таком своеобразном и существенном явлении традиционной культуры горских народов Северного Кавказа как нартский эпос.

Изучению нартского эпоса посвящены многие научные работы, как в нашей стране, так и за рубежом, но, несмотря на это, нет единой точки зрения относительно генезиса эпических сказаний и этимологии термина "нарты". В то же время все исследователи сходятся в том, что нартский эпос имеет мифологическую и космологическую основу, которая восходит, как минимум, к скифо-сарматской эпохе. Это позволяет обратиться к нартскому эпосу как к источнику древнейших мифологических представлений о пространственно-временном континиуме пранародов Северного Кавказа.

Мифопоэтический характер представлений проявляется в нартском эпосе опосредованно. Во многих сказаниях герои-нарты, совершая подвиги, перемещаются не только в реальном географическом пространстве, но и в мифологизированном, имеющем трехчастную вертикальную организацию. Мир в нартском эпосе делится • на три зоны: верхняя, охватывающая небесные просторы: средняя - поверхность земли, нижняя - подземное царство.

Символическая значимость трехчасшой космогонической структуры для построения жилого пространства горцев

обнаруживается при анализе осетинских описаний селений нартов. Селение нартов состояло из трех вертикально расположенных кварталов по склону горы. Нижний квартал занимал род Бората -род мифологических прародителей нартов (страна предков); средний квартал - род Алагата. образ которого связан с застольем и домашним очагом ( страна людей); верхний квартал - род Ахсартагката - род богоравных, храбрейших нартов ( страна богов).

Для целей исследования важно отметить устойчивость представлений о трехчастной структуре пространства в нартском зпосе, а значит, и в художественно-образном освоении действительности горцами Северного Кавказа.

Вплоть до конца XIX века строительство любого сооружения начиналось у горцев с обряда жертвоприношения. Для домостроительных обычаев горских народов характерна общая тенденция видоизменений материального субстрата и форм проявления "строительной жертвы", вызванных изменениями образа жизни и производственной деятельности того или иного народа. На смену человеческим и животно-тотемным жертвоприношениям древнейшей эпохи приходят жертвоприношения в форме земледельческих культур (ячмень, пшеница, просо и т.д.), домашних животных (бык, баран, птица), продуктов животного (молоко, яйца) и растительного (хлеб) происхождения.

Всякое строительство начинается с выбора места. У народов Северного Кавказа этот важнейший момент освоения пространства осуществлялся двумя типами обрядов: жертвоприношением домашних животных или через так называемые обряды "испытания места".

Обряд строительной жертвы непосредственно связан с существенной составляющей народного домостроительного творчества - образом «мирового дерева». В домостроительном творчестве горцев образ мирового дерева получил выражение в виде различных вариантов: центрального столба, очажноп цепи и башни.

Важной составляющей реконструкции символических значений как самого процесса домостроительного творчества, так и его результатов - произведений народной архитектуры - стали данные специального, заинтересованного анализа фольклора горских народов северного Кавказа. В этом отношении уникальным источником реконструкции культурно-символического аспекта домостроительного творчества горцев является текст одного из архаичных вариантов вайнахской песни о строительстве башни -воув.

Песня начинается с описания обряда «испытания места» под строительство башни. Из текста следует, что квадратная в плане

башня формируется восемью каменными глыбами , по две на каждый угол, т.е. фиксируется четырехгранная горизонтальная структура башни - модели мирового дерева. Описание обработки камней представлено в мифологической числовой символике: камни обрабатывают 12 дней 4 каменотеса, и в процессе обработки каждый каменотес был вынужден использовать не больше, не меньше, а ровно 12 тесел. Когда обработка камней была закончена, оценку качества 8 камней проводят 4 старца, которые сравниваются с горами:

« И каждый старик сказал: Мы землю здесь напоили густым молоком, А камни, чтоб были крепки, напоили горячей кровью, Пусть свяжет кровь четыре-ynia, как род наш кровью связан, И эти связи не сокрушат ни смерть. Ни вечное время!»

Здесь налицо мифологическое отождествление через кровь жертвенного барана прочности основания родовой башни с прочностью самого рода. Башня таким образом становится символом духовного могущества рода, его родовой сплоченности. В вайнахской строительной песне получила выражение одна из существенных особенностей мифологического значения домостроительного творчества горцев - мифологическое отождествление времени и пространства. Эта особенность закреплена в . обряде отождествления башни как модели пространства-космоса с циклом её создания - земным космическим годом: башня должна быть построена в течение года, не позже и не раньше, в противном случае она оставалась недостроенной.

В Ъайнахской строительной песне получили отражение культурно-символические аспекты домостроительного творчества горских народов Северного Кавказа.

Таким образом, домостроительное творчество горцев не только сфера строительства в технологическом значении этой деятельности, но и существенная и даже ключевая сфера трансляции и воспроизводства норм и идеалов традиционной горской культуры.

Глава 3. Классификация памятников и типология традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа

Традиционная архитектура Северного Кавказа, подобно нартскому эпосу, имеет общие культурно-мифологические истоки и является результатом взаимообогащающего творчества горских народов. Объекты домостроительного творчества горцев при определенных регионально-этнических отличиях имеют такие

25

оощие \арак1еристик'и. как аскетизм. монументальность, органическая связь с горным ландшафтом, символическая значимость архитектурной формы. Отличительной особенностью традиционной архитектуры горцев является, с одной стороны, чрезвычайно тесная родственная связь всех её типов сооружений с формами жилища, а, с другой стороны, - отсутствие архитектуры жилиша в его однозначно утилитарном назначении.

В процессе генезиса горских этносов сложилась своеобразная соответствующая новым историческим и ландшафтным условиям мес гораз вития радиально-маршрутная модель освоения пространства, которая совместила в себе принципы и способы освоения пространства и радиальной и маршрутной моделей. Радиально-маршрутная модель имеет несколько регионально-этнических вариантов, но в целом характерна для всех горских народов Северного Кавказа и может рассматриваться как одно из существенных проявлений северокавказского типа традиционной горской культуры.

Радиально-маршрутная модель освоения пространства имела определяющее значение в становлении систем расселения горских народов. Другим определяющим фактором традиционного расселения являлся ландшафт, ландшафтные характеристики пространства месторазвития этносов. Две различные в ландшафтном отношении территории Северного Кавказа: - предгорная и горная стали объектами пространственного моделирования радиально-маршрутных структур расселения. Как следствие образовались, несмотря на все многообразие регионально-этнических вариантов, две принципиачьно различные системы традиционного расселения, название которых можно определить по ландшафтному признаку: -предгорная система расселения и нагорная система расселения.

Предгорный тип расселения сложился на северо-западных и северных территориях Северного Кавказа в бассейнах нижнего течения рек Кубань. Терек, Сунжа. Эти районы в XV - XVI вв. (как было показано во второй главе) были заселены адыгскими племенами, которые объединялись, с той или иной степенью политической стабильности, в такие военно-феодальные образования как Черкесия. Большая и Малая Кабарда.

Нагорный тип системы расселения сложился прежде всего, в полосе Солнечных долин, расположенных в котловине Северной Депрессии межд\ Скалистым и Боковым хребтами Северного Кавказа, а кроме того, в сопредельных с полосой Солнечных долин территориях. Эти районы в XIV - XVI вв. стали пространством месторазвития таких этносов как карачаевцы, балкарцы, осетины-аланы, вайнахские народы. Система расселения нагорного гипа еще

оолее жестко, чем система расселения предгорного типа, была связана с определенной территорией своего распространения. Поэтому разнообразие локальных особенностей горного ландшафта становится важнейшим фактором формирования пространственной структуры нагорного типа системы расселения.

Характерной общей особенностью обоих типов традиционного расселения являлось, во-первых, четко очерченная и закрепленная обычным горским правом территория обитания определенного горского общества; во-вторых, наличие двух типов поселений:

- основных селений;

- сезонных селений (на зимних и летних пастбищах).

В основных селениях проживало преимущественно женское население, дети и старики; в сезонные селениях - преимущественно взрослое мужское население, подростки.

Главное различие названных двух типов расселения состояло в следующем:

- основные селения предгорного типа расселения были «кочующими» - через определенный отрезок времени (в среднем от 7 до 20 лет) основное селение переносилось на новое место в пределах очерченной, территории; тогда как основные селения нагорного типа, однажды возникнув, не меняли своего местоположения;

Социально-демографическую основу нагорного типа расселения, основного ареала памятников тралдиционного зодчества, составляли горские общества. Горское общество представляло собой патриархально-родовую общину, связанную определенной единой территорией своего обитания. Патриархально-родовые общины со временем становились территориальными общинами, т.е. объединением родов на основе общей территории расселения. Каждое горское общество состояло из нескольких моногенных, а в последствии полигенных селений, которые занимали территорию, имеющую достаточно четко выраженные пространственные границы. Такими территориями обитания горских обществ были ущелья, горные долины.

Основные селения (до конца XVII века) размещались в полосе солнечных долин, тогда как сезонные - в непосредственной близости от зимних и летних пастбищ по обе стороны как Скалистого так и Бокового хребтов. Определяющая рель ландшафта в нагорном типе расселения выразилась в наличии осетинского термина «ком», который одновременно означает и ущелье, и селения одною ущелья, образующие горское общество. Одной из существенных сославляющих нагорного типа расселения являлась сисюма «священных мест» - священных лесов, гор, рощ, отдельных

деревьев. Обожествленные ооъекты природы наряду с самими поселениями определяли характер и структуру расселения, границы осваиваемых человеком территорий.

Мировоззренческие установки традиционной горской культуры получили пространственное выражение, закрепление и развитие в эффективной и экологичной системе природопользования и взаимосвязанной с ней системе нагорного типа расселения.

Основой фортификации систем расселения нагорного типа являлся природно-ландшафтный фактор, который реализовался следующим образом:

1) местоположением селений отдельных горских обществ в труднодоступных горных районах Северного Кавказа;

2) созданием своеобразных фортификационных комплексов естественно-искусственного типа на входе в основные ущелья, ведущие в основное пространство месторазвития этносов -полосу Солнечных долин;

3) выгодным, с трчки зрения обороны, местоположением основных селений внутри ущелий;

4) созданием структуры селения органично связанной с горным рельефом, что повышало эффективность фортификационных качеств жилой застройки;

5) наличием горных троп, обеспечивающих эвакуацию населения из основных селений в сезонные стоянки-селения, находящиеся в крайне труднодоступных районах и имеющие укрытия пещерного типа.

Основные (в отличие от сезонных) селения нагорного типа расселения имели в своем составе следующие структурообразующие компоненты: источник питьевой водь(, сакральное ' место, место собраний, родовую башню или башни.

Сакральное место могло быть представлено одним из следующих объектов или комплексом этих объектов: языческие святилища (в последствии иеркви или мечети), некрополи башенных склепов (а впоследствии кладбища), священные роши, священные деревья, священные башни.

Планировочная структура традиционных селений имеет живописи о-ландшафтный характер и в решающей мере определялась особенностями рельефа местности. В качестве характерных примеров регионально-этнических вариантов традиционных селений нагорного типа расселения можно представить следующие селения:

-Кюннюм-Эль (Кабардино-Балкария);

-Цмити (Северная Осетия - Алания);

-Эрзи (Ингушетия);

- ХоЙ (Чечня).

По соответствующим текстам нарте кото эпоса реконструированы представления горцев об идеальном жилище. Архитектура жилища представлена в нартском эпосе, прежде всего, с точки зрения ее символического значения и социального престижа владельцев.

Дом - это центр раднально-марщрутной модели освоения пространства месторазвития горских народов. Горец-воин, горец-пастух-путник большую часть года находился вне дома. Поэтому в нартском эпосе в качестве обязательного вида жилища выделяется кунщкая - жилище для гостей-мужчин, гостей-путников, которых встречали и принимали по горскому обычаю гостеприимства также мужчины. Дом - это пространство женщины, с которой связано самое святое, сакральная составляющая дома, его семантический центр очаг - огонь - свет. Женщина, находящаяся в доме, в его восточной части, олицетворяла этот свет - огонь восходящего солнца. Крепость дома связана с мифологической геометрией мироздания - квадрат, прямоугольник. И хотя горцы знали, что фортификационные качества башни с круглым основанием выше аналогичной башни с квадратным основанием (так как в средневековье существовали орудия для разрушения башен посредством выбивания угловых камней), тем не менее, идеальной формой горского жилища считалось башенное жилище с квадратным или прямоугольным основанием.

Башня в эпосе имеет не только три, но и семь уровней. Число «3» и число «7», как известно, имеют сакрально-мифологическое значение, т.е. описание семиярусных башен преследовало своей целью показать престижность и сакральность этого вида жилища.

Древнейшей формой жилища в домостроительном творчестве всех горских народов Северного Кавказа являлся дом с единым большим (площадью 50 - 100 кв. м.) однокамерным пространством, в котором осуществлялись все виды жизнедеятельности большой патриархальной семьи. В традиционной архитектуре горцев однокамерное пространство приобретает значение исходной структурной единицы при формировании основных типов северокавказского жилища. Структура жилища формируется по линии социально-функциональной и семантической дифференциации пространств. В этом отношении выделяются следующие помещения: общесемейная комната с очагом, кладовая, хозяйственные помещения и помещения для домашнего скхла. кунацкая (комната для гостей}, комната женатого сына (комната для молодой супружеской пары).

Анализ строительных материалов и конструкций, используемых в традиционном горском жилище, позволяет заключить, что они не оказали решающего воздействия на форму традиционных типов жилища. Показательно в этом отношении сопоставление народного балкарского и осетинского жилища. И у балкарцев и у осетин имел место тер рас ооб разный тип жилища, используемый для застройки склонов гор. Балкарцы в качестве несущей конструкции использовали деревянный каркас ( из вертикально поставленных стволов дерева), а в качестве ограждающих конструкций - стены из грубо сложенных и слабообработанных камней. Осетины использовали каменную стену одновременно и как несущую, и как ограждающую конструкцию. Несмотря на такое конструктивное отличие форма их жилища сходна. И те, и другие используют столбы в качестве промежуточной опоры для расширения пространства: балкарцы -деревянные, осетины - каменные в горах и деревянные а предгорьях. Народные строители использовали ту конструкцию, которая была им доступна и известна, а реализуемый посредством этой конструкции пространственный архетип жилища оставался практически неизменным..

На основании анализа представленных в кавказоведческой литературе классификаций народного горского жилища и на основе собственных изысканий автор данного исследования счел возможным предложить свою классификацию традиционного жилища горцев Северного Кавказа.

Наиболее обшим классификационным признаком традиционного жилиша является архитектурно-композиционный признак. По этому признаку все многообразие форм традиционного жилища горцев можно свести к трем принципиальным с архитектурно-композиционной точки зрения видам: жилище с вертикальной композщией. жилище с горизонтальной композицией, жилище с горизонтально-вертикальной композицией. Каждый из трех названных видов жилища имеет соответственно несколько гипов и подтипов, классификационными признаками которых являются: этажность, количество комнат, строительные конструкции.

Башенное жилище стало генетической основой своеобразного класса объектов традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа - башенных сооружений. В разработанной нами архитектурной типологии башенных сооружений в качестве постоянного признака классификации выделяется их родовая семантика, к этому признаку добавляется тот или иной признак-оттенок . отражающий функциональное назначение. В результате

предлагаемая классификация оолее ч очно oipew\aci архитектурно-символическую специфик) северокавказских башенных сооружений и заключается в следующем:

жилые-родовые башни - наиболее архаичный тип башенных сооружений. До XVIII в.в. и даже позже жилые башни представляли архитектурное выражение мифологического синкретизма жизнедеятельности, в жилых башнях осуществлялись (или могли осуществляться) все виды деятельности: собственно жил*ая, хозяйственная, оборонная, сакральная;

родовые-боевые башни - уникальный, не имеющий аналогов в мировом зодчестве тип архитектурного сооружения, архитектурный символ рода или фамилии, специфическое оборонное сооружение;

родовые башенные комплексы - так называемые « галуаны» состояли из нескольких жилых и боевых башен с пристроенными хозяйственными постройками, обнесенными каменной оградой. Галуаны возводились «сильными» фамилиями, выделившимися из родовой общины;

' сторожевые-родовые башни - архитектурный символ родового селения, фортификационное сооружение, позволяющее оповещать жителей селения о приближающемся противнике, благодаря размещению в местах максимального визуального обзора, и отражать нападения на внешних подступах к селению. Среди сторожевых башен Северной Осетии, Ингушетии и Чечни есть группа объектов, которая представлена боевыми башнями, пристроенными к скальным пещерам. Подобные сооружения располагались в узких теснинах входа в ущелье;

родовые башенные склепы - своеобразные фамильные гробницы для совершения языческого обряда погребения усопших путем открытого трупоположения, сакральные архитектурные символы рода;

башепнообразные святилища - .монументы - наиболее древний тип святилищ Северного Кавказа, святилища в виде монолитного столпа башенной формы без внутреннего пространства, В Ингушетии монументы были посвящены культу языческого божества молнии и солнца «Сели»;

склепообразные святилища - представляют собой сооружения с небольшим внутренним помещением, предназначавшимся для совершения ритуальных трапез за столом у жертвенного алтаря.

Глава 4. Башенная форма в традиционной архитектуре горских народов Северного Кавказа.

Предпринятый в работе обзор семантического диапазона башенной формы в традиционных культурах мира представлен на примере следующих архитектурных сооружений: родовое башенное жилище как составляющая родовой усадьбы (Сванетия - Грузия. Пелопоннес - Греция, Южное Марокко), родовое. многоярусное башенное жилище (Аден - Йемен), мемориальное башенное сооружение (Северная Пальмира - Сирия), родовые башни дворянских фамилий (Италия), башни -минареты с квадратным основанием в составе культовых сооружений ислама ( Марокко). башни в составе крепостных сооружений (Франция).

В результате проделанного анализа древнейшего башенного жилища Кавказа по описаниям античных авторов нами была выявлена мифологическая семантика его башенной формы и предложена новая визуальная реконструкция архитектурного облика кавказских башен V в.д.н.э.-F в.н.э. В эпоху средневековья , в VIII-XII в.в., башенная форма на Северном Кавказе используется в хазарских и аланских фортификационных сооружениях. Характерным примером подобного использования может служить Хумаринская крепость, реконструкция которой представлена в исследовании Х.Х.Биджиева. После монгольского нашествия и, особенно, походов Тимура в XIII-XIV в.в. существовавшая ранее традиция фортификационного башенного зодчества на Северном Кавказе прерывается. Возникает «новая» культурная традиция, в которой башенная форма ведет свое происхождение из башенного жилища горских народов Северного Кавказа.

Генезис «новой» традиции башенного зодчества северокавказских народов основан на «старых» мифологических пластах родового сознания. В башенной архитектуре северокавказских горцев мифологическая модель трехчастного башенного пространства -космоса сохранилась в отдельных типах сооружений, в целом же она претерпела значительные композиционные трансформации ' и обрела новые символические значения. Наиболее полно мифологическая модель пространства-космоса представлена в памятниках архитектуры родового башенного жилища, которые являются генетически наиболее древними.

В чоде исследования выявлена логика архитектурно-композиционных и семантических трансформаций.башенной формы в процессе становления традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа. Содержательной основой этих

трансформаций являлся доминантный, по сути, обычай « избегания», который был закреплен и выражен системой пространственно-семантических оппозиций жилища и, шире, жилой пространственной среды. Башенная форма в виде родовой-боевой башни играла в системе пространственно-семантических оппозиций жилой среды роль символического центра.

Символический центр традиционного жилища маркировался очагом с надочажной цепью, срединным столбом, столом; жилая усадьба квартал селения и селение в целом -родовой башней.

Все формы очага, встречающиеся в традиционном жилище, можно свести к трем основным типам: - первый - срединный очаг без дымовика; - второй - срединный очаг с дымовиком; - третий -пристенный камин.

Во всех пространственных композициях жилища «точкой отчета» его пространственных оппозиций был дверной проем. Символическое значение дверного проема как пространственной границы микро и макрокосмоса нашло отражение в функционально неоправданной высоте порога, которая могла быть дополнительно увеличена при совершении, например, обряда ухода за раненным.

Через оппозицию «внутреннее - внешнее», «центр -периферия», «правая - левая» создавалась семантическая неоднородность пространства жилища, пространства общесемейной комнаты, необходимая для реализации норм и обычаев горской культуры.

В результате исследования установлено, что в традиционном жилище горцев семантической оппозиции «почетное место -непочетное место», «мужское пространство - женское пространство» соответствовала не равноценная, а иерархическая пространственная оппозиция в следующей последовательности:

«внутреннее» - «внешнее»

«центр» - «периферия»

«правое» - «левое».

В оппозиции « внутренне-внешнее» представление о почетном месте определяется степенью удаленности места от границы внутреннего пространства - дверного проема. В оппозиции «центр-периферия» представление о почетном месте определяется его близостью к элементам, маркирующим центр общесемейной комнаты, т.е. к очагу или родовому столбу. В случае наличия того и другого самое почетное место находится между очагом и родовым столбом. По отношению ко входу существовала пространственная оппозиция «правая-левая» половина комнаты, семантика которой соответствовала оппозиции «почетное-непочетное» место, но прежде всего «мужское-женское».

В случае семантического несовпадения между оппозициями «внутреннее - внешнее» и «правое - левое» определение «почетного места» осуществлялось в системе координат более «сильной» оппозиции, т.е. «внутреннее - внешнее».

Пространственная структура жилища символизируется в семантических оппозициях его внутренних и внешних составляющих и распространяется на все уровни жилища, начиная с элементарной единицы «комнаты» до «селения» в целом. Башенная форма в виде родовой-боевой (священной) башни становится символическим центром жилища, начиная с усадьбы.

Цепочку пространственно-семантических отношений "центр" (ЦН) - "внутренее" (ВН} - "внешнее" (ВШ) различных уровней горского жилища можно представить в следующей форме;

ЦП I. Пристенный

очаг

П. Родовой столб Открытый очаг с надочажной цепью

Комбинации столба и очага

Ш. Родовая-боевая башня

ВН

Элем ентарная

комната

Дом

(общесемейная комната)

Усадьба (родовой комплекс)

ВШ Дом

Усадьба

Квартал

селения

IV, Родовая-боевая башня

V. Родовая-боевая башня Ансамбль родовых башен

Квартал

селения

Селение

Селение

Окружающий ландшафт

Итогом усиления символического аспекта башенной формы стало появление, так называемых, «священных» башен патронимии, а затем и священных башен всего патронимического селения. Культ священных башен наиболее явно был выражен и получил соответствующее представление в памятниках и натурных

обследованиях этнографов горских обществ Северной и Южной Осетии.

Канонизация - признак рождения собственно архитектуры из недр народного домостроительного творчества и становление архитектурной культуры как историко-символического явления. Предпринятое диссертантом исследование традиционной, допрофессиональной архитектуры горских народов Северного Кавказа, приводит к заключе?гаю, что мы имеем дело с канонизацией форм и конструкций древнейшего пространственного архетипа -• башни. - и созданием на основе этой канонизации пространственно-художественного языка башенных форм, определившего уникальность и своеобразие традиционной архитектуры горцев. Автор исследования задался вопросом: «Что обусловило канонизацию башенной формы в традиционной культуре горцев Северного Кавказа, и какова логика канонизации и символизации этих форм?»

Канонизация формы башни как процесс ее символизации заключался в превращении башни в символ роба, в разработке архитектурно-художественных канонов башенной формы на основе мифологической семантики башенного архетипа пространства. Исторически процесс канонизации архитектурных форм осуществлялся, прежде всего, в объектах, занимающих наивысшее место в иерархии культурных ценностей того или иного общества. В странах с утвердившимися монотеистическими религиями, ведущими объектами архитектурно-строительной канонизации становились культовые здания: храмы и мечети. На Северном Кавказе, в горских обществах XVI - XVIII века ведущее значение имели культ предков и родовые связи, что и определило первостепенное культурно-символическое значение таких сооружений, как башенные склепы и родовые башни._

Сложение архитектурно-строительного канона в домостроительном творчестве горцев происходит параллельно с функционированием объектного образца - родовой башни. Каноны являлись обобщением, как предметных образцов родовых-боевых башен, так и процессов деятельности по их созданию, зафиксированных в мифолого-поэтической форме, например, в тексте ваинахской строительной песни. Архитектурно-строительные каноны домостроительного творчества горцев не исключали метод работы по объектному образц>, а лишь включали его как один из частных принципов формирования пространства месторазаития горских обществ.

Объектные образцы - родовые башни - включали в себя три составляющие архитектурно-строительного канона: типологическую

схему (характерные для каждого регионально-этнического варианта размеры основания и высоты); обобщенные пропорциональные отношения, построенные на соотношении больших и малых размеров башни; исходные размеры, вытекающие из конкретных особенностей места строительства

Математическая обработка линейных размеров памятников башенного зодчества основных районов Северной Осетии в сопоставлении с аналогичными сооружениями Чечни, Балкарии и Грузии проведена в исследовании проф. В.Х. Тменова. Полученные им среднестатистические данные выявили устойчивые пропорциональные отношения размеров плана и входного проема башенных сооружений в пределах отдельных горских обществ Северной Осетии ( Алагирского, Куртатинского, Дигорского, Тагаурского).

Как показывает исследование В.А. Дмитриева и В.Х.Тменова, традиционная метрология горских народов Северного Кавказа имела субъективно-эмпирический характер. Вследствие этого в традиционной метрологии горцев практически не было абстрактных единиц измерения - все единицы измерения представлены в конкретных мерных инструментах: шестах, веревках, мерках-кадках. Все эти мерные инструменты имели конкретные размеры, и значение эталона в пределах одного селения или группы селений. Поэтому размеры деталей архитектурных объектов измеряются в разных единицах. Основой построения архитектурной формы являлись пропорции не на основе измерения, а пропорции на основе личностного, субъективного сравнения с некоторым объектным, (т.е. реально существующим) образцом. Такой субъективно-эмпирический метод пропорционирования имеет свои преимущества: он обладает цельностью и, что самое главное, исходит из натурного, как зрительного, так и деятельностно-ориентированного восприятия объекта.

В эволюции архитектурного образа и архитектурной композиции башенных сооружений выявлены следующие тенденции: тенденция усиления «центричности» башенной формы и тенденция усиления ее «вертикальности».

Тенденция «центричности» приводит к постепенному смешению приоритетов с внутреннего на внешнее пространство башенной формы. Внутреннее пространство башни в ходе этой композиционной эволюции как бы сжимается вокруг ее вертикальной оси, и объем башни становится зримым выражением внутренней центральной оси во внешнем пространстве.

Проявление тенденции «вертикальности» башенной формы осуществляется в следующих архитектурно-композиционных характеристиках:

а} в изменении пропорций между размерами плана и высотой башни (уменьшение размеров горизонтального сечения основания и увеличение высоты);

б) в усилении вертикальных членений фасадных композиций;

в) в усилении силуэтности;

г) в пропорциональном наклоне стен.

Одной из своеобразных, самобытных, можно сказать, знаковых форм северокавказской башенной архитектуры является ступенчато-пирамидальная форма завершений башенных сооружений - вайнахских башен, башенных склепов.

В традиционной архитектуре горских народов Северного Кавказа ступенчато-пирамидальные завершения башенных сооружений являлись художественным выражением древнейшей конструкции ложного свода, который в свою очередь являлся мифологическим символом небесного свода. Тектоника ложного свода в форме ступенчато-пирамидальных завершений стала одним из ключевых элементов в системе канонизированных форм башенной архитектуры.

В диссертационном исследовании выявлено, что формообразование ступенчато-пирамидальных завершений башенных сооружений прошло шесть этапов.

На первом этапе - произошел перевод центрично-ступенчатой формы перекрытия в более долговечный материал - камень .

Второй этап формообразования ступенчато-пирамидальных завершений выразился в пластическом развитии каменной ложносводчатой конструкции в интерьере башенного пространства. Метод пластического оформления ложносводчатой конструкции получил выражение, в частности, в разработке перекрытия срединного уровня вайнахских родовых башен. Ложный свод имеет на внутренней поверхности каждого ската конструктивно бесполезный выступ-гурт. По нашему предположению, устройство гуртов в междуэтажном перекрытии вайнахских башен указывает на перенос мифологического значения, присущего формам древнейших передвижных жилищ скифо-сарматских и аланских племён, на форму ложносводчатой конструкции, выполненной и из другого материала - камня, и в других исторических условиях. С утратой этого значения гурт становится декоративным элементом, насыщающим пластику формы свода.

Третий этап формообразования ступенчато-пирамидальных завершении связан с этапом выделения из башенного архетипа

жилища собственно башенной формы, которая приобретает символическое значение. Формирование различных типов сакральных и монументальных сооружений, пластическая разработка их важнейшего формообраэуюшего элемента завершения, имеющего форму свода, обусловила актуализацию этой формы и её перевод из интерьера во внешнюю форму.

Отличительной чертой древнейших башенных склепов и святилищ, имеющих гладкосводчатое покрытие, является слабая пластическая разработанность формы венчания. Для этих сооружений характерен плавный переход каменной кладки ложносводчатого, ступенчатого по конструкции, перекрытия в кладку стен, ограждающих сакральную камеру. На этом этапе происходит образование собственно элементов регионального архитектурного языка, в частности, развитой ступенчато-пирамидальной формы башенного завершения. Образно говоря, мы имеем дело с архитектурным изображением во внешней форме завершения внутреннего вида древнейшей центрично-ступенчатой конструкции перекрытия.

Четвёртый этап формообразования ступенчато-пирамидальных завершений характеризуется визуальным выявлением образных качеств этой формы путём изменения пропорций в сторону увеличения высоты завершения по отношению к его основанию. Увеличение высоты родовых башни ведёт к искажению восприятия формы завершения за счёт перспективных сокращений. Завершение кажется меньшим, чем на самом деле. Увеличение высоты башенных завершений позволяет компенсировать возникающие визуальные искажения. Ступенчато-пирамидальные завершения получают свою каноническую форму,

Пятый этап эволюции ступенчато-пирамидальных завершений связан с использованием этой формы во всех типах сакральных сооружений и даже таких, которые , как пещерные склепы, имеющих иную, нежели башня, объемно-пространственную структуру. Ступенчато-пирамидальная форма завершения башни приобретает в традиционной горской архитектуре значение знаковой формы. •

Шестой этап связан с применением формы ступенчато-пирамидальных завершений в архитектуре как христианских, так и мусульманских культовых сооружений. Ступенчато-пирамидальная форма используется в завершениях апсидной части христианских церквей, возводимых в Северной Осетии по грузинским образцам. В мечетях Ингушетии и Чечни форма минарета и его завершения повторяет формы родовых-боевых башен. Таким образом, с помощью языческих по происхождению форм башенного зодчества

происходит процесс регионаличации архитектуры монотеистических религий.

Канонизация формы башни как процесс профессионализации народного домостроительного творчества горцев обнаруживает себя в появлении семейных кланов мастеров-ремесленников. На Кавказе исторически сложилось три центра канонизации башенной архитектуры: на Северном Кавказе -Северная Осетия и Ингушетия, в Закавказье - Сванетия. Не случайно, что и связанная с этим процессом профессионализация народного домостроительного творчества происходит по этническому признаку - признанными мастерами традиционного башенного зодчества горских народов являлись осетины, вайнахи-ингуши , сваны.

На Кавказе родовые-боевые башни могут быть сведены к трем основным регионально-этническим типам: осетинскому, вайнахскому и сванскому. Общим для всех трех типов башен является башенная форма с квадратным основанием и наклоном стен по высоте, а также простота и монументальность композиции и относительно небольшой диапазон абсолютных размеров сторон основания (3x3 - 6x6 м). Различия регионально-этнических типов башен выразились в следующем:

- в пропорциях между размерами основания и высоты^ осетинский и сванский типы башен имеют близкие пропорциональные отношения основания и высоты (1:2 -1:4), тогда как вайнахский тип имеет более вытянутые, «игольчатые» пропорции (1:5-1:8);

- в форме завершения: осетинский тип имеет плоское верхнее перекрытие в виде открытой площадки с высоким парапетом и большими проемами на каждой из четырех сторон, а также с консольными машикулями; вайнахский тип имеет два варианта завершений - ингушский и чеченский. Ингушский представляет собой уникальное ступенчато-пирамидальное завершение в форме ложносводчатой конструкции с большим выносным карнизом и консольными машикулями, чеченский, подобно осетинскому , имеет плоское завершение. Сванский тип имеет двухскатную кровлю со сплошным свесом машикулей.

- в форме междуэтажных перекрытий, в осетинском типе все междуэтажные перекрытия, как правило, плоские и выполнены из дерева; в ватахском типе междуэтажное перекрытие над вторым уровнем выполнено из камня в ложносводчатой конструкции с декоративно-символическими гуртами: в чеченском варианте

ваннахского типа оашни встречается уникальное ступенчато-центричное перекрытие первого уровня башни из каменных плит по каменным аркам с опорным столбом в центре; в сванском типе над вторым уровнем также устраивалось каменное двухскатное перекрытие с деревянными закладными балками и досками.

• в пропорциях и формах дверных и оконных проемов;

- в деталях оформления.

Каждый из этих типов имел хождение не только в соответствующем районе своего возникновения, но и в сопредельных регионах. Так в селениях Карачая и Балкарии родовые башни возводились в формах, близких либо к сванскому, либо к осетинскому типу (соответственно сванскими или осетинскими мастерами). Отклонения от названных регионально-этнических типов башен было вызвано влиянием местных предпочтений, которые выразились в более массивных пропорциях и в обязательном наличии двускатного завершения не только в сванской, но и в осетинской версии башенной формы. В башенном зодчестве Осетии и Ингушетии имело место ( особенно на сопредельных территориях) определенное взаимовлияние, которое-выразилось , прежде всего, в исторически-эволюционном процессе становления такой знаковой формы традиционного горского зодчества, как ступенчато-пирамидальное завершение. В Осетии эта форма завершения использовалась в сакральных сооружениях: башенных • и пещерных склепах, языческих святилищах, христианских церквях. В Ингушетии - не только в аналогичных сакральных сооружениях, но и , главным образом, в «классических» вайнахских родовых башнях, а также в башнях-минаретах в начальный период распространения ислама. Как показано в данном диссертационном исследовании, классический тип вайнахской родовой башни получил распространение в горных районах Грузии (Тушетии и Хевсуретии) посредством мастеров-ингушей. Между тем в горных районах Чечни, где также пользовались услугами ингушей-строителей, родовые башни возводились в местной традиции, которая, как показало исследование, испытала определенное влияние зодчества народов нагорного Дагестана.

В целом ареал распространения и взаимовлияния традиций в башенном зодчестве кавказских народов ограничен горными районами преимущественно Центрального Кавказа по обе стороны от главного Кавказского хребта.

Заключение

Po.tb и точение архитектуры в традиционной культуре горских народов Северного Кавказа.

В исторических процессах, связанных с геополитическими изменениями в XIII-XIV в.в. само природное пространство Северного Кавказа стало ключевым условием этногенеза горских народов, условием формирования антропогенной среды, в которой сложилась уникальная горская культура и своеобразная традиционная архитектура. Архитектура как искусственная среда обитания стала, во-первых, непосредственной пространственной средой, т.е. жизненно важным условием самого становления и развития культуры, и, во-вторых, активным средством выражения, закрепления и утверждения норм, обычаев, механизмов и 'идеалов горской культуры.

В силу особенностей этногенеза и особой геополитической ситуации культура народов Северного Кавказа не укладывается в типичные для западноевропейской цивилизации формы развития и не может быть понята с позиций европоцентризма. История Северо-Кавказского региона носит циклический характер, в культуре горских народов как бы многократно «проигрываются» вечные сюжеты мироздания. Уникальность исторического развития горских обществ Северного Кавказа обусловила устойчивость мифологических пластов сознания и образования особого типа горской культуры. Своеобразие горской культуры выразилось в её трех взаимосвязанных сферах: нартском эпосе и языческих верованиях, горских обычаях и неписаных нормах горского этикета; домостроительном творчестве, строительных обрядах и символике архитектурных форм.

Памятник мифопоэтического творчества народов Северного Кавказа - нартскии эпос - получил широкую мировую известность. В исторических трансформациях и этнических вариантах нарсткого эпоса отразилось своеобразие культурного развития и менталитета горских народов Северного Кавказа. Истоки нартского эпоса восходят к VIII-VII в.в. до н.э., тогда как сложение собственно героико-эпической формы « Сказания о нартах» приходится на XU1-XIV в.в. Анализ различных текстов нартскою эпоса позволяет заключить, что в них сохраняются основные составляющие мифологического построения пространства. Однако семантика пространственных уровней со временем приобретает новые значения. Особенно интенсивно процесс обогащения и появления новых значений мифологической стр>ктуры пространства идет после монгольского нашествия, с этим периодом связано

впчникновение традиций домостроительного творчества северокавказских горцев. Традиция древнейшей домостроительной культуры пранародов Кавказа второй половины I тыс. до н.э., представленная в описаниях античных авторов башенным жилищем и башенными селениями моссинойков, была прервана. В недрах северокавказской горской культуры, возникшей в XV-XVI в.в. формируется традиция башенного зодчества, непосредственной причиной возникновения которой являлась актуализация мифологических пластов родового сознания, в частности, архаических представлений о пространстве-космосе. Поэтому неслучайно и определенное формальное сходство между башнями, представленными в описаниях античных авторов, и башнями средневековой архитектуры горских народов Северного Кавказа.

Домостроительное творчество и его результаты - народная архитектура в контексте полиэтничности и бесписьменности традиционной горской культуры наделяются повышенным символическим значением и социально-престижным статусом. Домостроительное творчество являлось средством формирования символического «пространства-поведения», которое представляло собой синтетическое выражение традиционного образа жизни горских народов во всем диапазоне его проявлений: от языческих обычаев природопользования до норм горского этикета. Символика « пространства-поведения» реализовалась в пространственных оппозициях субъектов избегания. Обычаи аталычества, гостеприимства, кровной мести и их доминантная основа - обычай избегания - являлись детерминирующим содержательным фактором структурирования пространства.

Главным и решающим средством защиты горских народов была природа Северного Кавказа, трудиодоступность выбранных и освоенных мест традиционного расселения горцев. Причем природа, будучи в традиционной культуре горцев одухотворенной, защищала или наказывала людей зримо и реально, как высший обожествленный субъект _ч действия, через свои стихийные проявления: камнепады, селевые' потоки, сходы снежных лавин, землетрясения. Стремление людей той далекой эпохи найти защиту у природы от угрозы физического истребления или этнической ассимиляции со стороны татаро-монгольской орды, а затем полчищ Тимура, осознавалось мифологически в пространственно-чувственных образах самой природы. Именно это мифологическое отношение к природе сделало возможным гармоничное вхождение автохтонных и пришлых родоплеменных коллективов в труднодоступные горные районы Северного Кавказа -- полосу Солнечных долин.

J

Существенным проявлением северокавказского типа традиционной горской культуры являлась радиально-маршрутпая модель освоения пространства, которая реализовалась в двух типах расселения горских народов; предгорном и нагорном.

Характерной общей особенностью обеих типов традиционного расселения являлось четко очерченная и закрепленная исторической традицией и горским правом территория обитания определенного горского общества или племенного союза. В рамках закрепленной за горским обществом территории и формировался в зависимости от ландшафта предгорный или нагорный тип расселения.

Важной составляющей фортификации в системе расселения горских обществ являлись сами селения. В отношении основных селений также определяющее значение в обороне имели природные факторы: труднодоступное месторасположение селения (наличие на подходах к нему естественных природных преград - обрывов, круч, скал); наличие кругового обзора окружающей селение местности; наличие связей между основными и сезонными селениями -стойбищами, расположенными в еще более труднодоступных местах, имеющих скальные и гротовые укрытия. Именно природные факторы расположения и террасообразное построение селения имели главенствующее значение в защите его населения. Наличие родовых-боевых башен было дополнительным средством обороны селения, т.к. их расположение определялось не требованиями фортификации всего селения, а требованиями защиты, реальной и символической, от угрозы по отношению к отдельной родовой усадьбе. Поэтому, родовые-боевые башни располагались не по периметру селения, а в зависимости от месторасположения родовых и фамильных дворов и кварталов.

Исходя из результатов историко-культурологических исследований на интерэтнической основе и результатов собственных, сравнительных исследований диссертанта на северокавказском материале генезис башенной формы в традиционной архитектуре определен как мифологический по своей природе.

Мифологическая модель пространства-космоса в башенном жилище горцев символически выражались в трех его вертикальных уровнях: нижний уровень башни олицетворял - «жшище предков»: -средний - «жи.~\ище рода»: - верхний - <<жи.шще богов". «Жилище богов» с принятием христианства или ислама не могло быть представлено в форме «языческой башни», т.к. это входило бы в явное противоречие с символикой монотеистических религий и их уже сложившимися архитектурными канонами.

Актуальным в XVI - XVII веке в культурно-символическом отношении остается «жилище предков» и «жилище рода». Первое

воспроизводится в форме машинного склепа, второе в форме poooeoii башни. Из башенного жилища выделяется собственно башенная форма, которая и приобретает символическое значение-Канонизация башенной формы осуществляется как процесс выявления наиболее характерных особенностей собственно башенного пространства: «центричности» и «вертикальности». В башенной форме все более выделяется ее «башенность» -уменьшается основание башни при одновременном росте ее высоты; усиливается симметричность композиции; отрабатываются своеобразные формы завершения(ступенчато-пирамидальные, плоские);появляется наклон стен, который зрительно увеличивает высоту башни. «Башенность» башни выявляется за счет усиления выразительности ее внешней формы, что, в свою очередь, привело к изменению внутренней пространственной структуры мифологического архетипа. Наращивание высоты башни объективно увеличивает число ее внутренних уровней, т.е. нарушается исходная мифологическая структура башенной формы - трехчастность пространственного членения по вертикали. Происходит парадоксальный процесс: визуальное выявление «вертикальности» башенного архетипа в пластике внешней формы ведет к нарушению «вертикальности - трехчастности» пространственной структуры его внутренней формы. Кульминацией этого процесса стали своеобразные «игольчатые» формы вайнахских башен.

Башенный архетип пространства как мифологическая основа традиционной культуры северокавказских народов, трансформируясь, видоизменяясь, обогащаясь по содержанию, послужил архитектурно-композиционной основой символизации «пространства - поведения» горцев. Башенное зодчество горцев -это своеобразное архитектурно-поэтическое выражение мифологических пластов культуры, это, образно выражаясь, нартскш эпос в камне. В башенной "архитектуре горских народов Северного Кавказа ярко выразился самобытный тип средневековой горской культуры, мировоззренческие представления которой -этикет, бытовые и ритуальные стереотипы поведения, знаковая информация и само пространство жизнедеятельности - обрели синтетическое архитектурно - художественное выражение и культурно-символическую знаковость.

Выявленные особенности и архитектуры и домостроительного основания диссертанту подойти

своеооразие традиционной творчества горцев дают к вопросу сохранения

историческою и культурного наследия региона с позиции культурной экологии, суть которых заключается в реставрации и охране памятников архитектуры как элементов воссоздания

44

:> колоти чески чистых систем окультуренного ландшафта. Такой подход основан на наличии в традиционной горской культуре обожествленных объектов природы - священных лесов, рощ, гор, ущелий - которые были своеобразными пространственными оппозициями собственно поселениям - сгусткам антропогенного воздействия на природу. Систему поселений - объектов искусственного происхождения - уравновешивала система священных мест - объектов естественного природного происхождения. Воссоздание священных мест может стать своеобразным экологическим каркасом территории, действенным средством как сохранения памятников в их историческом окружении, так и средством защиты горных экосистем от негативных последствий антропогенного воздействия.

Памятники традиционной архитектуры Северного Кавказа в целом, и башенной севере кавказской архитектуры, в особенности, могут быть поставлены в один ряд с памятниками культуры мирового значения без всяких скидок на народное допрофессиональное происхождение.

Приложение Структура исследования

Введение.

1 Историография вопроса и основные литературные источники.

1.1.Кавказоведение и архитектура.

1.2. Кавказ в описаниях античных, авторов.

1.2.1. Труды античных географов и историков.

1.2.2. Описания военных и политических деятелей.

1.2.3. Энциклопедические сочинения, землеописания для школы и занимательного чтения.

1.2.4. Трактат Марка Витрувия Поллиона «Об архитектуре»,

1.3.Северный Кавказ в описаниях средневековых авторов.

1.3.1. Труды географов и купцов.

1.3.2. Описания миссионеров.

1.3.3. Известия военных и политических деятелей.

1.3.4. « География Грузии» царевича Вахушти Багратиони.

1.4.Горская архитектура и культура в трудах пионеров научного кавказоведения { XVIII - нач. XIX в.в.).

1.4.1. Исследования иностранных путешественников.

1.4.2. Исследования русских путешественников.

1.5.Археологические и этнофафические исследования второй половины XIX нач XX в.в.

1.5.1. Исследования правоведов.

1.5.2. Ученые, изучавшие традиционную-культуру Северного Кавказа.

1.5.3. Заметки интеллигенции, изучающей Кавказ в познавательном плане.

1.6.Археолого-этнографические результаты исследований 1920-1930г.г.

1.6.1. Исследования Л.П. Семенова.

1.6.2. Исследования И.П. Щеблыкина.

1.6.3. Исследования Г.А. Кокиева.

1.6.4. Исследования Е.Г. Пчелиной.

1.6.5. Исследования Е.И.Крупнова.

1.6.6. Исследования Л.И.Лаврова.

1.7.Историко-археологические исследования памятников

традиционной культуры горских народов Северного Кавказа, опубликованные в 1950-1980.-е годы. 1.7.1. История и этногенез.

46

1.7.2. Исследования нартского эпоса.

1.7.3. Исследования языческих верований, традиционных обычаев, обрядов и ритуалов.

1.7.4. Исследование поселений и жилищ,

1.7.5. Исследования башен, склепов и святилищ.

1.8.Историко-архитектурные исследования Дагестана и Северного Кавказа.

1.8.1. Народная башенная архитектура.

1.8.2. Исследования традиционной архитектуры народов Дагестана.

1.8.3. Исследования архитектуры Северного Кавказа.

1.9.Современные культурологические и этнографические исследования традиционной культуры горских народов Северного Кавказа.

1.9.1. Исследования природно-пространственной среды жизнедеятельности горских народов.

1.9.2. Археологические и метрологические исследования. Выводы по I главе.

//. Домостроительное творчество и традиционная культура горских народов Северного Кавказа.

2.1 .Исторический очерк этно-культурной ситуации на Северном Кавказе в XIV - XVIII вв.

2.1.1. Этнические процессы в XII - XV вв.

2.1.2. Языки и диалекты горских народов.

2.1.3. Социально-этнические особенности горских обществ.

2.1.4. Особенности мировоззрения, верования, религии, фольклор.

2.1.5. Обычаи и нормы поведения горцев.

2.1.6. Предметно-пространственная среда.

2.1.7. Некоторые особенности традиционной горской культуры.

2.2.Традиционное природопользование и домостроительное творчество горцев.

2.2.1. Пространство месторазвития горских народов.

2.2.2. Виды традиционного природопользования.

2.2.3. Домостроительное творчество и экологический каркас природопользования (скотоводство, земледелие, мифологические модели природопользования).

2.3.Символика «пространства поведения» в обычаях, обрядах и ритуалах горских народов (введение: проксемика).

2.3.1. Пространство поведения повседневной жизни.

2.3.2. Пространство поведения в обрядах жизненного цикла.

Обычаи алты честна, гостеппиимст hf

пространственная локализация.

2-4.Культурно-символический аспект домостроительною творчества.

2.4.1. Мифологические образы и пространственная символика.

2.4.2. Пространственные представления в нартском эпосе и языческих верованиях.

2.4.3. Строительные обряды.

2.4.4. Вайнахская строительная песня. Выводы по II главе.

III. Классификации памятников и типология традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа.

3.1.Система традиционного расселения, фортификация и пространственная структура селения.

3.1.1. Модели освоения пространства и системы традиционного расселения горцев.

3.1.2. Проблема защиты и фортификационные системы горских обществ.

3.1.3. Состав, структура и характер селений.

3.2. Архитектурные типы традиционного жилища.

3.2.1. Идеальное жилище по нартскому эпосу.

3.2.2. Реконструкция жилища по описаниям авторов конца XVIII - XIX вв.

3.2.3. Основные классификации традиционного жилища (по литературе).

3.2.4. Строительные конструкции и архитектурная форма основных типов традиционного жилища.

3.2.5. Классификация традиционного жилища горских народов Северного Кавказа.

3.3.Памятники традиционной архитектуры (классификация, основные характеристики).

3.3.1. Архитектура жилых родовых башен.

3.3.2. Архитектура родовых -боевых башен.

3.3.3. Архитектура сторожевых- родовых башен.

3.3.4. Архитектура родовых башенных комплексов.

3.3.5. Архитектура сакральных башенных сооружений. Выводы по til главе.

IV. Башенная форма в традиционной архитектуре горских народов Северного Кавказа,

4.1. Башня в традиционных культурах мира.

48

4.2.Реконструкция древнейшего башенного жилища Кавказа по описаниям античных авторов.

4.3.Генезис, семантика и типология башенных сооружений Северного Кавказа.

4.3.1. Генезис и семантика башенных сооружений,

4.3.2. Функциональный и символический аспекты башенной формы.

4.3.3. Семантические оппозиции жилого пространства и башенная форма.

4.4.Символика и канонизация башенной формы в традиционной архитектуре Северного Кавказа.

4.4.1. Эволюция архитектурного образа и композиции башенных сооружений.

4.4.2. Символика и эволюция формы башенного завершения.

4.4.3. Канонизация форм башенной архитектуры. Выводы по IV главе. Заключение.

Работы, опубликованные по теме диссертации:

Монографии.

1. Башни Северного Кавказа (символизация пространства в домостроительном творчестве горцев). Владикавказ, 1997, -150с.

Учебные пособия

2. Методы архитектурного' творчества. Ростов-на-Дону, 1988, - 105 с., в соавт, с Нечаевым Н.Н.

Научные статьи, тезисы научных докладов.

3. Учет региональных климатических особенностей как методический аспект архитектурного творчества // Проблемы формирования архитектуры Северного Кавказа. Межвузовский сборник. Ростов-на-Дону, 1984.

4. Преемственность архитектурной культуры народов Северного Кавказа в условиях реконструкции (на примере башенных сооружений). // Проблемы реконструкции сложившейся среды населенных мест Северного Кавказа. Тезисы докладов IV научно-технической конференции Ростовского инженерно-строительного института. Ростов-на-Дону, 1987.

5. О методологии анализа процессов формирования художественного своеобразия региональной архитектуры. // Развитие градостроительных систем Северного Кавказа. Сб. научи. Трудов Ростовского госуд. архит. Института. Ростов-на-Дону, 1989.

6. Башенный архетип .// Архитектура и строительство России, №4, 1990. М, 1990.

7.Пространственная модель космоса в архитектурно-строительном творчестве народов Северного Кавказа (на примере башенной архитектуры). // .Известия Северо-Кавказского научного центра, № 4 , 1991. Ростов-на-Дону, 1991.

8. О происхождении пространственной структуры башен Северного Кавказа. // АН, №39, 1992. М.,1992.

9.Формообразование ступенчато-пирамидальных завершений башенных соор>жений Северного Кавказа. //АН, № 39, 1992. М., 1992, в соавт. с Сергиенко В.И.

10.Самострой как выражение традиционных представлений о жилище. // Архитектура и экология России: традиции, современность, будущее. Сб.науч.трудов. Новосибирск. 1993. в соавт. с Беспоясным А.А.

11 .Некоторые методологические проблемы регионализма в архитектуре. 7 Архитектура России: региональное

своеобразие, Сб. науч. трудов. Ростовского архитектурного института, Ростов-на-Дону, 1995.

12. Баше пая форма в сооружениях Северного Кавказа. //АН, №41, 1996. М. Л 996.

13.Своеобразие архитектурной композиции в народной домостроительной культуре Северного Кавказа ХП-XVIII в.в.// Архитектура мира. Материалы конференции "Запад-Восток: Искусство композиции в истории архитектуры". Вып.5, М., 1996.

14.Культурно-историческое значение башенной архитектуры Северного Кавказа.// Тезисы I международного конгресса "Мир на Северном Кавказе: через языки, образование, культуру." Пятигорск, 1996.

15.История архитектуры как история пространственной ментальное™. // Тезисы доклада VII Научной конференции Ростовского государственного архитектурного института, Ростов-на-Дону, 1996.

16.Башенный архетип пространства в традиционных культурах горцев Северного Кавказа // Научная мысль Кавказа, № 4,1997- Ростов-на-Дону, 1997.

17. Эволюционное значение пространственной культуры (на примере башенной архитектуры Северного Кавказа). //Материалы Южно-Российской научно-практической конференции "Культура - мощный фактор развития'". Ростов-на- Дону, 1997.

18. Мифологические образы пространства в зодчестве Северного Кавказа. // Архитектон, 1999, №1. Екатеринбург, 1999.

19. Типы традиционного расселения горских народов Северного Кавказа. // Архитектурно-художественное образование России на рубеже веков. Тезисы научно-практической конференции Ростовской академии архитектуры и искусства. Ростов-на-Дону, 2000.

20. Пространственная символизация этноповедения горцев в традиционной архитектуре Северного Кавказа. // Наука о Кавказе. Проблемы и перспективы: Материалы I съезда ученых-кавказоведов. Ростов-на-Дону, 2000.